Гретель и ее бесы

Сейчас Гретель понимала, что они с Гензелем – обычные дети, не хуже и не лучше других. А вот у мамы в голове все перепуталось. Но и сейчас, когда Марта Блок начинала вопить и сыпать нелепыми обвинениями, на Гретель накатывало чувство вины.

Редкие доски, по которым шла Гретель, вросли в застывшее глинистое месиво. Градоправители прошлого сделали хорошее дело, выложив Марбах-плац и центральные улицы гранитом. В менее зажиточных районах каменная брусчатка сменялась деревянной, а вот жителям городских окраин оставалось месить ногами грязь. Шагая к дому, Гретель по привычке приподнимала подол, хотя ее платью, побывавшему в овраге, на Сыром Погосте и даже в склепе, уже ничего не могло навредить.

Вдалеке Гретель разглядела каменную трубу своего дома – вертикальный росчерк на фоне темного неба. Мать, наверное, уже приготовила похлебку. И если ангелы, приставленные смотреть за юными фройляйн, хоть немного благоволят Гретель, отец сейчас сидит у камина и ждет, когда накроют на стол.

По меркам Смолокурной улицы дом, где жила семья Блок, был весьма неплох. С крепкими бревенчатыми стенами, большим камином, сложенным из дикого камня, и двускатной крышей, крытой лесным дерном. Томас Блок построил хижину своими руками в год, когда обручился с Мартой. А еще он сам сделал всю мебель – столы, стулья, кровати и сундуки. Друзья говорили, что Томас мог бы стать неплохим плотником и зарабатывать больше, чем любой дровосек. «Нет уж, я слишком люблю лес, – отшучивался тот. – В лесу всегда тишина и покой, не то что в городе…»