Акты отчаяния

Он почти не пил и был совершенно равнодушен к еде. В детстве, после автомобильной аварии, он лишился обоняния и практически полностью потерял чувство вкуса, а потому никогда не держал дома ничего, кроме продуктов, необходимых, чтобы подкрепиться, – огромных запасов пресных мюсли, консервированного нута, белого риса. После того как я спускала воду в ванне, он давал мне свою футболку и дырявые, мягкие от старости кальсоны из вафельной ткани. Я часто оставалась у него, но пижаму приносить не хотела: мне нравилось ощущать прикосновение его одежды, чувствовать запах его мыла «Пирс».

Потом мы в обнимку сидели на диване и, медленно поглаживая друг друга, тихо обсуждали, как прошел день. Как добры мы были в те вечера! Мы негромко, снисходительно смеялись над высказанными друг дружкой маленькими наблюдениями и касались друг друга бережно и нежно, словно боясь разрушить соединившее нас новое чувство.

Когда мы впервые занялись сексом, я была вне себя от счастья и очевидной правильности происходящего между нами. От его рта исходил какой-то идеальный запах, почти ощутимый на вкус, – я знала, что этот не поддающийся определению запах вызывают те же химические вещества, которые влекут друг к другу наши тела.