Просчет невидимки

Раздался стук в дверь, она распахнулась. На пороге стоял Михалыч.

– Можно к тебе? – спросил он и, постукивая палкой об пол, сильно припадая на правую ногу, вошел в кабинет.

Как его звали, Мороз не помнил. Как-то так повелось с первого дня их случайного знакомства, что стал он звать этого фронтовика-инвалида просто Михалычем. Кажется, у того палка укатилась по льду, и Мороз поднял ее, подал мужчине. А тот пожал ему руку. Сильное было рукопожатие, мужское. Не чувствовал он себя убогим, не осуждал молча всех мужчин, кто работал в тылу, а не воевал на передовой. Умный мужик, дельный и рассуждал правильно. Что про политику партии, что про планы генералов, что про фашистскую Германию. Так и подружились. Сблизило этих двух разных людей, скорее всего, то, что Михалыч понимал Ивана Карповича как никто другой. Понимал и слушать умел и слова нужные находить. Пить с ним было интересно, по-мужски приятно. Приятно было с ним выпить, поговорить, душа теплела. Только русский человек, по-настоящему русский понимает эту неуловимую разницу между понятиями пить и выпить! С Михалычем было хорошо выпить, а не сидеть и пить, вот в чем секрет!