Кислород

А потом она влюбилась в Корради, нашего соседа по площадке. Это был щуплый человечек без больших запросов, который всю жизнь прожил именно так – без больших запросов, и каждый мог прочесть это у него на лице. Давно овдовевший, Корради отличался необычайной кротостью и обходительностью; его единственной страстью были пластинки на 78 оборотов, которых он собрал огромную коллекцию. После первых утренних теленовостей, когда я, заткнув ноздри ватой, выпивал по-быстрому свою чашку кофе с молоком, сосед ставил один из хитов квартета «Цитра», и музыка не умолкала до полудня. Я рассказывал Анджеле, как эти двое, великанша и бухгалтер-пенсионер, подстраивали «случайные» встречи на лестничной площадке и обменивались приветствиями. Это было мило. Иногда они осторожно, со старомодной церемонностью, подтрунивали друг над другом. В письмах я пытался объяснить ей одну вещь, но у меня не получалось: иногда в таких мелочах, как «добрый день» и «добрый вечер», для человека заключается вся жизнь. Я писал это, а потом зачеркивал написанное.