Эклиптика

Лишь тогда опустите вы тусклый жетон в приемник турникета, как учил ваш спонсор, а второй, такой же, сохраните на обратную дорогу, чтобы всякий раз, когда ваши пальцы заденут его в складках кармана, он напоминал вам о пути домой. Лишь тогда зайдете вы за ограждение, в жаркую влажность терминала, – на голове шляпа, глаза спрятаны за темными очками – и станете ждать, обмахиваясь газетой, когда откроются двери и можно будет ступить на борт белого судна. Лишь тогда найдете вы местечко на верхней палубе, среди общей толкотни, у поручня, откуда можно смотреть, как отчаливает паром, чувствуя внезапный бриз на щеках, соленую прохладу на губах, радость момента. Лишь тогда познаете вы все величие Мраморного моря, бездонного, сияющего, наползающего со всех сторон.

И это будет ваша последняя возможность откинуться на спинку скамьи и выдохнуть, послушать крики чаек, что одуряющими стайками летят за кормой, словно провожая вас. Вскоре турки начнут перегибаться через борт, протягивая кунжутные бублики, чайки – вырывать хлеб у них из пальцев, пикируя и клекоча; и вы поймете, что чайки – никакие не провожатые, а просто подхалимы и вымогатели, как и все, от кого вы пытаетесь уплыть.