Северная река
– Так, где тут кухня? – спросила она.
Делани проводил её вниз по лестнице до кухни, она опять держала мальчика на руках.
– Такая маленькая, – заметила она мрачно.
Он пустился в объяснения: мол, на этом этаже главным было оборудовать холл, офис и туалет для посетителей, но она толком не слушала его. Они вошли в кухню, она посадила малыша на стул. А Карлито показал на буфет.
– Хвопя, – сказал он.
– Хочешь хлопьев? Хорошо, малыш.
Как она поняла, что «хвопя» – это хлопья? Зазвонил телефон, и Делани поспешил в офис, чтобы ответить. Энни Хаггерти. Что-то с её мамой, на углу улицы Лиспенарда. У неё боли. Идёт кровь, она стонет.
– А где твой отец, Энни? – спросил он, зная, что собеседнице всего четырнадцать лет.
– Ушёл.
– Мама не спит?
– Ну да.
– Кровотечение?
– Да.
– Что?
– Лицо.
– Из носа? Рта? Ушей?
– Да.
– Отовсюду, что ли?
– Да.
– Я буду так скоро, как смогу. Продолжай с ней разговаривать, Энни. Не давай ей заснуть.
– Хорошо.
Он отметил у себя в тетрадке: имя Хаггерти, слово «кровь». Он знал хорошо этот дом. Телефон снова зазвонил. Моника, поторопись. Это была жена Ларри Дорси. Он играл на саксофоне в ресторане одного отеля на Таймс-сквер.