48 минут. Осколки

Шон неуверенно кивает.

Кто-то в вагоне хлопает дверью, и нас обдает холодный воздух вперемешку с едва уловимым запахом дыма.

– И давно вместе, – осторожно предполагаю я, хотя руки аж дрожат от нетерпения. Видимо, выдержка не была моей сильной стороной.

– Да.

– И, естественно, ты знаешь обо мне все.

– Ну, не все конечно… – медленно произносит парень, замирая.

Ладно. Плевать, что он подумает. Выдержав нарочитую паузу, я произношу:

– Когда у меня день рождения, Шон?

– Что? – парень недоуменно смотрит в ответ. – Милая, что за странные вопросы?

– Какого числа мой день рождения? – повторяю я почти с вызовом, и тут меня снова выручает Мария, наша прекрасная, говорливая попутчица, ни разу при Шоне не назвавшая меня по имени. И я сбрасываю эту бомбу.

– Как меня зовут, Шон?

Шон нервно сглатывает, а я внимательно наблюдаю за его лицом. На нем написана лишь одна эмоция – растерянность. Мои ладони с каждой следующей секундой его молчания потеют все сильнее и сильнее.

– Ты не помнишь, верно?

Я и сама не знаю, спрашиваю ли или декларирую это как факт, вот только теперь ситуация выглядит еще хуже.