Путешественница

– О! Да-да, конечно. Спасибо… – замялся он. – Макдоннел?

– Маккей, милорд, – поправил, казалось, ничуть не обидевшийся узник и убрал голову за дверь.

Грей тяжело вздохнул (сегодня сделать что-то полезное уже не судьба), вновь подошел к столу и принялся в задумчивости собирать папки. Взгляд упал на чернильный рисунок на промокашке: больше всего он напоминал булаву с шипами, такую, как у средневековых рыцарей, предназначенную для того, чтобы обрушивать ее на голову врага.

Почему-то ему казалось, что в его желудке торчит такой же шипастый шар; но, впрочем, это, конечно, было несварение, вызванное плохо приготовленной бараниной.

Майор помотал головой, придвинул письмо и торопливо его подписал: «Со всей любовью, ваш примерный сын, Джон У. Грей». Затем присыпал письмо песком, запечатал перстнем и отложил для утренней почты.

После этого Грей поднялся, постоял, обозревая мрачный интерьер кабинета – большого, холодного, пустого, меблированного лишь обширным письменным столом да двумя стульями. Его передернуло от холода, поскольку от окна несло сыростью, а торфяных брикетов, тлевших в камине, было очевидно мало для протопки такой большой комнаты.