Нюрнберг

Он влетел в комнатку с криком:

– Я принес!

И увидел распростертое тело. Короба выпали из рук, крышки открылись, патроны со звоном рассыпались по полу.

Мальчишка бросился к снайперу, обхватил руками, затряс безжизненное тело и закричал:

– Папа! Папа!

Но этого отчаянного, надрывного крика уже не было слышно. Был слышен только вой бомб и взрывы повсюду.

Самолеты шли низко, отбрасывая на ободранные стены зданий угольные тени. Вдалеке строчили зенитки.

Тем временем Волгин скомандовал отряду:

– Отходим!

– А рейхсканцелярия? – перекрикивая грохот, спросил Павлов.

– Отходим, я сказал! В укрытие!

Он указал на полузасыпанные обломками ступени, уводящие в подземный каземат – то ли переход, то ли вход в метро.

Рядом, ухнув, повалился дом. В воздух взметнулся густой столб пыли и пепла.

Солдаты подняли с земли оглохших немцев и стали толкать их за собой. Немцы не понимали, что происходит, и только с ужасом приседали при каждом новом разрыве.

Павлов замыкал кавалькаду.

И тут в общем металлическом и каменном вое и реве он разобрал какой-то новый, живой звук.