Многоточия

Возмущению Лав не было предела, как, собственно, и моему тоже. Вот только возмущались мы по разному поводу.

Лав, полыхая от ярости, заявила, что будет нечестным взять Джейн с собой, подвергнуть ее жизнь опасности, а потом не принять в наши ряды.

Меня же едва не вывело из себя то обстоятельство, что мне придется не только отправиться на важное дело, от успеха которого будет зависеть уровень комфорта молодых матерей и их детей, но и следить, чтобы Джейн не натворила глупостей. Только этого мне и не хватало. В тот момент я впервые за последние лет десять хотел врезать своему брату. Но ничего подобного, естественно, не сделал. Килиан конечно же был прав. А нравится мне это или нет, уже мои проблемы.

К концу беседы Элллиот объявил, что хотел бы поговорить с Джейн позже вечером, и объяснить ей в наиболее мягкой форме, почему мы так с ней поступаем. По его словам, ни один из нас на это не способен. На эту реплику я лишь устало вздохнул, а Килиан, что не удивительно, наградил Эллиота равнодушным взглядом. Надо добавить, что в этот момент брат испытывал то же чувство – безразличие. Ему было наплевать на слова Эллиота, которые любого другого вывели бы из себя. В этом весь брат. Ему не наплевать только на трех человек – Лав, меня и себя.