Многоточия

Замолкаю, ожидая хоть какой-то реакции от Нейта, но он только равнодушно кивает и велит:

– Продолжай.

Опускаю голову, ведь дальше следует не самая приятная часть. Но тут же поднимаю обратно, встречая тяжелый взгляд Нейта. Я рассказываю это ему, как он и просил, а не полу. Да и не время показывать слабость.

– Отец был предельно честен со мной, – говорю, даже не пытаясь скрыть горечь. – Он сказал, что всегда хотел сына и если бы он у него был, то полковник Рейнольдс сам занялся бы воспитанием своего ребенка. Но так как я свалилась на его голову, он не придумал ничего лучше, чем сделать из семнадцатилетней девушки солдата. Так я стала курсантом, потом рядовым, а после дослужилась и до сержанта. Почти три года я занималась тем, что ненавидела больше всего на свете. Можешь мне не верить, но это так. Отец не делал мне никаких поблажек, наоборот, заставлял тренироваться усерднее, чем остальных. Хотел сделать из меня человека. Каждый день проводя в спортзале, на стрельбище, на полосе препятствий и в других подобных местах, я думала только об одном, – твердо смотрю на Нейта, желая одного, чтобы он понял – я не вру. – Как сбегу и избавлюсь от тирана-отца, который ненавидел меня из-за того, что я не родилась мальчиком. А я ненавидела его в ответ, – перевожу дыхание и продолжаю. – Три недели назад он умер. Какой-то одаренный убил его. Мне дали две недели, чтобы оплакать единственного остававшегося у меня родственника. Но я не тратила времени на скорбь о том, кого была рада не видеть больше никогда в жизни. Я разрабатывала план побега. И если бы не встреча с вами, я сбежала бы через несколько дней. Можешь мне не верить, но все именно так. Я ничего не утаила и ни разу не сказала неправды.