Бандитская дива

– Причина мне нужна, по которой я мог здесь задержаться. Придется тебе, парень, идти со мной. И писать заявление.

– Какое заявление?

– А разве у тебя не требовали деньги?

– Ну-у… – замялся Паша.

– Что ну?

– Да не было ничего такого!

– Как это не было? – Оксана удивленно глянула на мужа.

– Так я же никому ничего не отдавал!

– Да не слушайте вы его! – Оксана рассерженно дернула Пашу за руку. – Забирайте его, он все напишет!

– Да не пойду я! – топнул ногой парень.

– Пойдешь!

– Сама ты пойдешь!

– Ну ты и фрукт! – не сдержался Игнат.

Он смотрел на Пашу тяжело, с осуждением, и тот почувствовал силу его взгляда, присмирел.

– Он придет, – сказала Оксана. – И напишет заявление.

Паша недовольно глянул на нее, но ничего не сказал. А через час хоть и в сопровождении Оксаны, но приперся в отделение. И написал заявление, подробно изложив и события, и свои связанные с ними переживания.

Гастролеров не нашли. Патрули кружили по поселку днем, Игнат помогал сотрудникам работать и ночью, сам ходил по маршруту. И дело вовсе не в мошенниках, по которым тюрьма плакала, просто ему хотелось быть в курсе всех событий. Во все он и вникал. Как организована охрана общественного порядка, как реагируют люди на появление милиции, как сотрудники отрабатывают правонарушения со стороны несознательных граждан. Ничего серьезного до полуночи не произошло. Пьяных драчунов на дискотеке в доме отдыха разняли, двух нетрезвых граждан задержали, одного домой отвезли, а другого доставили в отделение. Медвытрезвителя как такового в поселке не было, но в специальной пристройке, рядом с вольером для собак, имелся своего рода изолятор с камерами предварительного заключения и дежурной охраной. Там содержали граждан, подозреваемых в совершении уголовных преступлений, а также административно арестованных. Сюда же помещали пьяных – до их протрезвления. Игнат лично проследил, чтобы к нетрезвому гражданину отнеслись по-человечески, а то мало ли. Статистика – вещь суровая. В шестьдесят первом году в Муроме в камере для пьяных скончался заводской мастер, в итоге бунт в масштабах города, полторы тысячи рабочих штурмом взяли здание милиции. В шестьдесят седьмом в Чимкенте по той же причине возмущенные граждане разнесли в пух и прах здание управления внутренних дел, не обошлось без убитых и раненых. Статистика засекреченная, но от этого не менее горькая.