Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха

– Что ты ему сказал? – спросила я Константина, который нервничал, как я видела, ничуть не меньше меня.

– То, что надо. Не трепыхайся. Смотри, о лагере – ни гугу. Отвечай одно: «В энском театре» – и называй сыгранные роли. Не грех и присочинить там чего. А главное, ликвидируй постную физиономию.

– Я не могу врать, Костенька.

– Проголодаешься, захочешь хлебушка в рот закинуть – всё-о-о смо-о-жешь! – беззлобно и убеждённо заключил мой возможный деверь. – Итак, кислое лицо меняем на сладкое… Я пошёл. Лады? А ты – бывай. Удачи тебе.

Я с тоской смотрела, как, сбросив с себя неподъёмную ношу моего устройства в театр, Костя не оборачиваясь удалялся с территории биржи. Напоминание о «хлебушке» проняло, поставило всё на место. В этом «сможешь» всё, собственно, и заключалось. А мне это было не по плечу. Я – не могла. Ни лёгкости, ни кокетливости, ни деловитости. Пыталась настроить себя: «Ну же, равнение на Удачу!» У последней, как известно, есть развилка: или вознесение, или – шлёп в лужу.

На меня оглядывались. Ко мне подходили: