Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха
Томка!- Начни же наш дерзкий, красивый счёт!
- Стань разведчицей счастья нашего!
- Мудрено загадать, где стоит наш дом,
- У каких плотин, за каким хребтом.
- Может, это палатка геолога,
- Дом культуры в садах над Волгою.
- Может…
- В общем, примчу на уральский завод,
- В театр Камчатки иль в степи хакасские,
- Хоть пешком, хоть бегом в край любой, где живут
- Томка, мамка, стихи и краски!..
Поймав себя на раз-два мелькнувшей мысли: «Выйду, пожалуй, за Бориса замуж; семья умная, жизнь будет интересная», – я внутренне заметалась и отчаялась ещё больше. Всё контролировала потребность быть в согласии с собой. А выручало то, что полтора года, остававшиеся до освобождения Бориса, разрешали этому соображению оставаться чисто теоретическим.
При внешнем дружелюбии в доме Александры Фёдоровны существовало непонятное нелюбопытство к тому, что касалось меня. Никто меня не спрашивал ни о лагерных годах, ни как я жила до них. Ни о том хотя бы, что думаю. Я оставалась в роли некой безродной подопечной. Без биографии, без прошлого. Семья выполняла просьбу Бориса – вот и всё. О нём меня, кстати, тоже не спрашивали.