Чекист. Время перемен

В канцелярии Совнаркома мне выдали мандат, свидетельствующий, что предъявитель сего является специальным уполномоченным Совета народных комиссаров. Две подписи – самого товарища Ульянова (Ленина) и управляющего делами товарища Бонч-Бруевича. Порадовали, что уже созвонились с Череповцом, сообщили, а там встретят, и все прочее.

– Владимир Ильич попросил, чтобы вы посмотрели, – сказала молоденькая девушка-секретарь, протягивая несколько листов бумаги. – Только смотреть нужно прямо здесь, не выносить, а потом написать свое мнение. Сегодня вечером заседание Политбюро.

Вон оно как. Вчера все вопросы обсудить не успели, перенесли на сегодня. Ну, а я здесь причем?

Усевшись в уголке, принялся перебирать странички. Итак, что мы имеем? Во-первых, мы имеем рукописное заявление товарища Блока, написанное на имя наркома просвещения Луначарского, в котором поэт просит отпустить его на два месяца за границу, для излечения. Дескать – у него цинга и астма, появившиеся вследствие недостатка пищи, и высокой занятости. Цинга и астма? Цинга, появившаяся в результате недоедания, недостатка витаминов, вполне могла быть, а вот про астму я что-то не помню. Как-то смотрел передачу, где заочный консилиум врачей пришел к выводу, что у Блока было какое-то сердечное заболевание, а чтобы вылечить, требовались антибиотики, которых, в двадцатые годы двадцатого столетия еще не было.