Десятый самозванец

– Ну, поклянись, – согласился Тимофей, напрочь, не помнивший – когда это они успели «удоволиться»? – А крест-то у тебя есть? Али, пропила?

– Да как можно-то? – возмутилась женщина. – Вот, гляди, – вытащила она из-под ворота крест на кожаном ремешке… Вот, мол, крест святой, что никакого убивцу Тимошку-приказного я не видела! Поклястся, а?

Кажется, бабу, «догнало» с пары-то глотков и, теперь она уже не соображает, что говорит. Да такая клятва – хуже любого оговора!

– Дай-ка, крест я твой гляну, – наклонился к ней Акундинов и, взяв ремешок обеими руками, потянул на себя, затягивая его на прыщавой, давно не мытой шее…

Душить Тимофею еще не приходилось. Потому, баба захрипела, задергалась и вцепилась зубами в его руку. А тут еще и придурок, Костка, – подскочил и стал оттаскивать друга от бабы, отчего прелый ремешок натянулся, как струна, а потом лопнул…

Недодушенная баба упала на спину, откашливаясь и отплевываясь. Конюхов, не удержавшись на ногах, повалился на спину, увлекая за собой Акундинова. Разъярившийся Тимоха, вырвавшись из захвата приятеля, обернулся и ударил того кулаком в зубы. Потом, озлившись, выхватил саблю и, полоснул клинком по бабе один раз, потом другой, третий…