Дворец утопленницы

– В палаццо недалеко от Кампо Санта-Мария Формоза. Номер дома не помню, – солгала она. – Но завтра, боюсь, не получится.

Девушка, очевидно, рассчитывала на другой ответ.

– Понятно, – отозвалась она несколько тише и добавила, на этот раз почти робко: – Тогда послезавтра?

– Тоже не выйдет.

Сим Фрэнки намеревалась положить конец разговору – просто уйти, не позволив посторонней девице навязаться на ее голову. Ее не особенно привлекала перспектива встречаться с незнакомыми людьми, вести вымученные беседы, но вид у девушки сделался до того удрученный, что ей тут же захотелось сказать что-нибудь еще, как-то вырваться из этой нелепой ситуации, из этой густеющей толпы, и она поневоле добавила:

– Хотя, пожалуй, я могу подвинуть кое-какие дела.

Лицо девушки снова расцвело.

– Меня, кстати, зовут Гилли, – представилась она, именно так, через «Г», и протянула руку. – Просто напоминаю, вдруг вы забыли.

До этого Фрэнки бывала на континенте лишь однажды – еще совсем девчонкой.

О Франции у нее сохранились редкие, отрывочные воспоминания: слепящий свет, разлитый по булыжным мостовым, запах выпечки по утрам. Ей тогда посчастливилось отправиться в поездку с подругой и ее родителями – маршрут, начинавшийся из столицы, опоясывал страну широким кругом, пролегая через множество городов, городков и деревень. Но свое сердце Фрэнки так и оставила в «городе света». Нет, разумеется, затейливая архитектура Руана, сказочные виды Мон-Сен-Мишель и даже раскаленный песок на пляжах Ниццы приводили ее в восторг, но все же не шли ни в какое сравнение с Парижем, с его ароматами – запахом дрожжей по утрам, крепким духом сыроварен, жарким дыханием метро, которым ее обдавало всякий раз, стоило только сделать пару шагов вниз по лестнице. В Париже перед Фрэнки широкой, незапятнанной лентой простиралось будущее – ее и больше ничье.