Тьма после рассвета

– Вот так, Володя, – сурово припечатал Михаил Филиппович. – Но я тебе ничего не говорил.

– Конечно, конечно, – с готовностью закивал Смелянский. – Спасибо, что предупредили. Я вас не подведу.

– Надеюсь.

Комната у сына небольшая, но Елена, как всегда, оказалась права: разговаривать здесь удобно. Михаил Филиппович Прасолов развалился, откинувшись на спинку дивана-раскладушки, а Владимир Александрович пристроился на стуле за письменным столом, за которым Сережка делает уроки. Сидят лицом к лицу, беседуют тихонечко, никто им не мешает.

Михаил Филиппович похлопал себя по карману, вытащил пачку сигарет и тут же сунул обратно.

– Курите-курите, – угодливо захлопотал Смелянский.

– Нехорошо, здесь ребенок спит.

– Ничего страшного, проветрим. Я сейчас пепельницу…

– Да не надо, я в форточку. Или окно откроем, не так уж и холодно.

Прасолов встал около окна, распахнул его, прикурил и принялся оглядывать стены, увешанные плакатами и грамотами. Взгляд его задержался на красиво оформленной «Благодарности», вынесенной Сергею Смелянскому за участие в Первом Всесоюзном Дне бегуна.