Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова!

По этой причине личную жизнь держала в строжайшем секрете, лишь пожимая плечами, когда они об этом спрашивали. Наши представления о том, какой мужчина мне нужен, не совпадали категорически. Как и мнения о том, что такое достойная работа.

Мои родители – педагоги. Матерые, фанатичные, уверенные, что призвание каждого человека – это нести свет знаний в массы. Поскольку себя они считали крайне достойными и не сомневались, что их дочь тоже просто обязана быть достойной, то мой путь был предопределен с самого начала. Я должна была стать учителем! Рассказывать детям уравнение Менделеева-Клапейрона, ходить с томиком Достоевского под мышкой, объяснять, чем отличается мейоз от митоза, вести внеурочные занятия и падать в обморок от восторга при одной мысли о классном руководстве.

Мой робкий писк о том, что я как бы не горю желанием впрягаться в колесницу педагогики, остался неуслышанным.

Я терпела. Стиснув зубы, делала, что они хотят, лишь бы не расстраивать дорогих родителей. Получила высшее педагогическое, даже кандидатскую по этому профилю заимела, но любовью к этой профессии мое сердце так и не наполнилось.