А единороги будут?

В первые же выходные бедняжка Абагэйл снова упилась в зюзю, чтобы по секрету сообщить мне, что она уже жалеет о своем свинеблинском корольке.

– Ну и что, что лысый… ну, и пусть мне по пояс… но зато я бы выучила только его род до восьмого колена и все! Все! – жалобно икала она мне в плечо.

Закончилось наша вечеринка уже традиционным распеванием песенок в обнимку с моим нетопырем. После чего Рикиши отнес мою подружку, уже плохо державшуюся на ногах, в ее номер и вернулся лишь спустя час, отвратительно пахнущий ее губной помадой и духами.

– Что бы это значило? – голосом ревнивой жены со скалкой в руках поинтересовалась я.

– Вы вроде бы не запрещали мне спать с другими женщинами, – хмыкнул плятский нетопырь, поглядывая с хитрой и ехидной ухмылкой. Потом подхватил меня на руки и понес на кровать: – Леди, вы такая красивая, когда ревнуете! – А когда я сказала, что пока он не примет душ, никакого секса не будет, потому что от него чужой бабой пахнет, Рикиши, вообще, разумилялся вконец. И, в итоге, мылись мы вместе, в узкой ванночке, едва ли шире тех, которые встречаются в моем мире. Но мы умудрились запихаться в нее вдвоем, вылив часть воды на пол. И я долго и яростно смывала мочалкой ненавистный запах.