Самолет без нее

Доведенная до отчаяния медлительностью юридической процедуры и чрезмерной осторожностью судьи Ледриана, в номере «Эст репюбликен» от 29 января она на всю ширину полосы дала фотографию «спасенной девочки», уже больше месяца запертой в стеклянном боксе детского отделения больницы, а вместо подписи привела три строчки из песни:

• Стрекозка моя!
• Твои крылышки хрупки,
• А я сижу в разбитой кабине…

Опыт не подвел журналистку. Теперь каждый, кто слышал песню Шарлели Кутюра, немедленно вспоминал о найденной в заснеженном лесу девочке, ее хрупких крылышках и покореженной кабине сгоревшего самолета. Для всей Франции сиротка стала Стрекозкой. Это прозвище намертво приклеилось к ней. Его приняли даже ее близкие. Даже я.

Вот идиот!

Стрекозка!

Мое усердие дошло до того, что я заинтересовался этими уродливыми насекомыми и потратил на их коллекционирование сумасшедшие деньги… Подумать только. Весь этот цирк – из-за прожженной журналистки, озабоченной только тем, как бы вышибить слезу у публики.

Полицейские были настроены менее романтично. Не желая употреблять ни одно из двух имен, они изобрели третье – соединив первый слог одного и последний другого. Таким образом из Лизы-Розы и Эмили получилась Лили.