Самолет без нее

Прохожие на улице принимали ее за пятнадцатилетнюю девочку. Во всяком случае, со спины. Она уже привыкла к изумлению на лицах, когда, стоило ей повернуться, они вдруг видели перед собой старую деву – старую деву двадцати четырех лет, одетую по моде пятидесятых.

Но ей было на них плевать.

Ей было плевать на всех. На психоаналитиков – а она посещала только лучших из лучших, – на протяжении восемнадцати лет твердивших ей одно и то же; на детских психологов, диетологов и прочих хренологов… И на бабку заодно. Она заранее знала, что все они скажут. Какой диагноз поставят. Отказ взрослеть. Отказ расти. Отказ стареть. Отказ смириться с горем. Отказ забыть Лизу-Розу.

Лиза-Роза.

Что значит «смириться с горем»? Что значит «забыть»?

Еще раз убить ее, так, что ли?

Она развернулась и приблизилась к камину. И чуть не упала, споткнувшись о мертвое тело. Хорошо, что рука твердо сжимала револьвер. Никогда не знаешь… Хотя вроде бы эта сволочь Гран-Дюк не подает признаков жизни. Пуля в сердце. И голова в камине.