Ещё тридцать восемь кошек до сорока

Она-то собиралась отвезти их в клинику, чтобы там посмотрели, как они себя чувствуют, и кто они, коты или кошечки, а потом дать объявление «в добрые руки». Но последние полчаса кардинально изменили её позицию. – Да счассссс! Прямо бегу и падаю!

Даша смотрела на два мягких комка на руках и думала:

– А что? Да, заучка, карьеристка, серая мышь, первый блин комом… И что? Им-то всё равно! Ну, вообще всё равно, какая я! Диваны? Чехлы куплю! Занавески? Да у меня их куча, порвут – новые повешу, всё движуха! Отпуск? Я всё равно копаюсь у бабули на даче! Племянники? А у них родители есть! Что там ещё было? Собаку хотела? А кто мне потом помешает собаку взять? И вообще, у меня кто-нибудь когда-нибудь спрашивал, чего я сама-то хочу? А? Нет? Ладно же! Я сама у себя спрошу, раз больше никто не торопится! Чего ты Дашенька желаешь, а? Ну, из реальных к выполнению вещей? А желаю я свою собственную жизнь!

Дарья разошлась не на шутку, что свойственно очень спокойным людям, которых, как считают окружающие, можно доводить безнаказанно сколько угодно времени. Только вот всё имеет свой конец. Есть он и у терпения очень спокойных людей. Она думала о себе, о том, что её жизнь пусть даже без красоты, "замужа" и прочих нужных в представлении её семейства вещей, это её личная и неприкосновенная собственность, молчала, но даже её молчание звучало как-то по-другому.