Так обожает ужасное чудовище…

А она даже слушать меня не захотела. Предпочла убить и себя, при мысли, что так умру и я.

Опять-таки, как к этому относиться я не понимала, но знала, что к Эрин Роро больше не приближусь. У нее своя жизнь, а у меня своя.

– Сейчас мне кажется, что чуть ли не каждый желает моей смерти, – сказала с раздражением. – Эрин, Леман, его семья. Кстати, Джереон уже заходил ко мне? Или вы не знаете?

– Нет. Им уже известно, что ты пришла в себя и это навело шума, но твой жених больше интересуется самочувствием Эрин Роро.

– То есть, на меня ему все равно? – наверное, у меня должна была проскользнуть обида. Или хоть что-то похожее на нее. Вот только, ничего такого не было. Лишь внутреннее нагнетание от всей ситуации.

– Мне уже нужно уходить. Так долго скрывать свое присутствие в твоей палате я не могу, но перед тем, как ты останешься одна, ты должна кое-что понять – твоему возвращению особо не рады. Твое состояние полностью не изучили и Леманы вовсе до сих пор считают тебя овощем, который только и может, что слюни пускать в подушку. Не. Дай. Себя. Обидеть. Мокрица, – последние слова Жрец произнес сквозь плотно сжатые зубы.