После пожара

О жизни Пророка до того, как Господь призвал его в пустыню, почти ничего не известно. Бόльшая часть мужчин и женщин, состоявших в Легионе на момент его появления, уехали во время Чистки, и, хотя в последние, горячечные дни перед тем, как собрать вещи и навсегда покинуть Базу, эти люди говорили много чего дурного и еретического о нем и его прошлом, они уже выставили себя лжецами и притворщиками, так что их никто не слушал.

Те же, кто остался, устоял против искушений прислужников Змея и сохранил веру, знают отца Джона уже без малого восемь лет и в большинстве своем преданы ему всей душой. Самые верные Братья и Сестры считают, что жизнь Пророка до того, как он был призван, не имеет значения, и обсуждать ее публично взялись бы с той же вероятностью, с какой облили бы себя бензином и чиркнули спичкой.

Тем не менее слухи ходят, пусть и редкие и исключительно шепотом. Говорят, будто бы до появления на Базе отец Джон был музыкантом то ли в Лос-Анджелесе, то ли в Сан-Франциско; что он был странствующим проповедником, который посвятил себя поиску Истинного пути и в итоге был вознагражден за свою неиссякаемую веру; что он был пьяницей или даже преступником, погрязшим во грехах, а потом Спасшимся. В каком-то возрасте я поняла, что при детях взрослые говорят одно, а между собой – другое, и с тех пор начала держать ушки на макушке. В общем, наслушавшись историй – и этих, и разных других, – я пришла к простому и неоспоримому выводу. Никто достоверно не знает, кем был отец Джон до того, как стал отцом Джоном. Он просто есть, и все.