Академия Весны

У Лю совершенно прозрачные глаза, тончайшая кожа и легкое облачко пушистых белых волос. Она тощая и гибкая, будто тростинка. Типичная воздушница, явно чистокровная. Тем удивительнее, что ее предки живут в Траминере настолько давно.

– Сколько лет назад, говоришь, случился этот ваш переворот?

– Ой, со времен революции прошло лет двести. Или триста? – Она смотрит на своих подружек, и те хмурятся, припоминая точную дату.

Значит, девчонка родилась уже тут. Более того, ее мать и ее бабушка тоже тут родились. И все равно Лю Пьюран для зеленоглазых – иная. И если Лю выйдет из дома после отбоя, за ней тоже будут бегать, как гончие за кроликом, – вот вам и улица Реббе в дни первой революции.

– У моих родителей магазин одежды, – говорит она с гордостью. – А твои?

– Папа ученый, – почти шепчет Брайт, предвидя следующие вопросы. – А маму я никогда не видела.

Девушки выходят на крыльцо и спокойно спускаются по ступеням, даже не обернувшись на Бэли Те-ран, которая проповедует семейность и святость Академии Весны для зеленоглазых первокурсников. При виде стайки девочек, в которой ни одной зеленоглазки, она морщится, будто учуяла что‐то дурнопахнущее, и первокурсники тут же всей толпой оборачиваются. Их лица кривятся. Брюнетка-по‐имени-Нем гордо задирает нос, Сладкая Вата закатывает глаза, а рыжие девочки смущенно краснеют. Брайт же дико смешно, потому что это все – чертов цирк уродов, и она тут одна из артисток!