Раб Петров

– Работа не волк, в лес не убежит! Ну что, или лучшему другу откажешь? Идём, ты нужен мне!

– Но… куда? А если хозяин вернётся?

– Тятька до завтра не вернётся, я уж знаю, куда он лыжи навострил! – нахмурился Никита.

Андрюс поднялся; на них, казалось, никто не смотрел: все были заняты своим делом. Он неуверенно кивнул:

– Ну, идём, коли нужно! Скорее только, работы много ещё!

Базар, как всегда, был шумен, многолюден; человеческий поток захватил, закружил их. Андрюс до сих пор не привык к такому: он недолюбливал толпу. А после ночного погрома на их дворе толпа навсегда была связана в его сознании с опасностью.

Он непроизвольно сунул руку в карман, где был спрятан перстень… Он так и не привык оставлять его дома, носил с собой – а верный Тилус всегда сидел у него на руке или на плече. Никита сказал, что по-русски его следует называть Тихоном; Андрюс не возражал. Кот, сильно возмужавший в последние месяцы, становился настоящим красавцем, с блестящей угольно-чёрной шерстью, яркими круглыми глазами, цвет которых менялся от тёмно-жёлтого до изумрудного. Тихон научился передвигаться бесшумно, умел быть незаметным, неподвижным – а коли надо было, атаковал стремительно и беспощадно; длинные, острые как кинжалы когти его были твёрже алмаза. И теперь уже Андрюс не опасался, что кота его дома кто обидит, а брал с собой больше по привычке.