Раб Петров

Ядвига старательно заговаривала зубы непрошенным гостям, молясь про себя Иисусу и Богородице, чтобы Андрюсу не пришло в голову вернуться именно сейчас.

– Брось ты, Юргис, – хмуро сказал брат мясника кузену. – Отпусти девку, не до неё теперь!

Ядвига было приободрилась, однако в следующий миг брат мясника произнёс:

– Раз не хотите Андрюса позвать, так без спросу уведём! А ну, открывай дверь, хозяин!

От пинка Юргиса дверь распахнулась; Ядвига увидела Иеву и мать – дрожащими руками они вцепились друг в друга…

– Тятенька-а! – раздался тонкий детский крик снаружи.

Во двор влетел мальчишка – брат мясника повернулся к нему с тревогой.

– Что ещё?!

– Меня мамка послала сказать тебе… Померли они! Помер дядька с дочерью! Они кровью харкали-харкали, мы как метались от одного к другому, узелки те с изумрудами хотели снять да выбросить – а никак, будто приросли, проклятые! И верёвку не разрезать было… А как оба они испустили дух, так шнурки и лопнули, будто гнилые. А у тётки вся рука от змеиного яду чёрными пятнами пошла, она криком кричала, потом, и говорит, мол: «Дайте мне, дайте камни проклятые, обратно ведьме верну, пусть подавится!» И бросилась с камнями туда бежать, где дом ведьмовской стоял… А мы тогда…