Золотой раб

– Я думаю, – прошептала она, наклонившись поближе к нему, чтобы никто не подслушал, – что, если ты хорошо обращался с Флавием – а он совсем не выглядел обиженным, когда вернулся, – он мог бы найти для тебя что-нибудь получше работы в поле. Эта работа уничтожает…

Она в страхе замолчала.

Эодан мрачно сказал:

– Уничтожает людей. Конечно. Думаешь, я не вижу, что несколько лет такой работы делают с человеком? Он мог бы поступить и хуже: отправить меня на игры, о которых я слышал, или гребцом на корабль. Но он никогда не позволил бы мне свободно ходить по дому, даже чужому дому, как ходишь ты.

– Почему? Ты даже не можешь мечтать о бегстве. Ты видел распятых вдоль дороги.

– Бывают вещи похуже распятия, – сказал Эодан.

Он сказал это почти небрежно, но Фрина содрогнулась.

– Да поможет мне Геркулес! Какие?

Эодан с побелевшим лицом ответил:

– Он забрал мою жену.

И осушил чашу.

Фрина какое-то время сидела неподвижно. Ветер траурно гудел, выл в портиках и тер ветки без листьев друг о друга. Еще один приступ дождя застучал по крыше.