Одиночка. Кровавая вира

Задумчиво хмыкнув, князь огладил бороду и, кивнув, снова полез в свой сейф. Выложив на стол четыре пачки ассигнаций, он запер свой железный ящик и, указывая на деньги, усмехнулся:

– Пятьдесят тысяч. Думаю, вам двоим на месяц хватит.

– Отец, ты смеешься? – возмутился Елисей. – На такие деньги даже в столице год прожить можно.

– Ты князь, Елисей, и мой зять. А значит, денег считать не должен, – твердо отрезал князь Дато. – Пусть они там знают, что и здесь серьезные люди есть.

Елисей едва сдержался, чтобы не заржать от этих слов в голос. Кивнув, он кое-как запихал пачки ассигнаций в свой баул и, подчиняясь команде тестя, отправился за ним в столовую. В этом случае и вправду было гораздо проще уступить и потом оставить эти деньги Ильико, чем переспорить упрямого горца. В Тифлисе они задержались на два дня, пока слуги готовили карету, ковали лошадей и собирали им в дорогу все необходимое. Заодно Елисею пришлось сводить Любима на базар.

Обитая при табуне, казачок и думать забыл про правила нахождения в обществе. Судя по довольным лицам Любима и Опонаса, эта парочка спелась. К слову сказать, за время пребывания при табуне этих лошадников поголовье княжеского табуна увеличилось едва ли не втрое. Услышав, что ему предстоит довезти князя аж до столицы и обратно, Любим малость струхнул, но потом, взяв себя в руки, решительно заявил: