Хранящий память. Инквизитор

Наречие даже близко не походило на русский язык, но я прекрасно понял всё, что сказал этот странный кучер, хотя других языков сроду не знал, но вот смысл всей этой белиберды от меня ускользал. И вдруг я понял, что знаю имя этого человека – Торит по прозвищу Змей.

– Ураган, а знаешь, что общего у мыла и ворон? – задал какую-то странную шараду Торит и, не дожидаясь моей реакции, сам ответил: – Они одинаково щиплют глазки! – и захихикал.

Таким говорливым идиотом перевозчик душ уж точно быть не мог, а значит, сто процентов я до сих пор находился в мире живых. Это была последняя вменяемая мысль, и на следующей неровности дороги мои мозги перевернулись вверх тормашками, лишив меня сознания.

И вот, лёжа на кровати в своей келье и прикидываясь немощным, вторые сутки я слушаю истерики Крапивы, пытаясь анализировать сложившуюся ситуацию.

Меня и ту симпатичную молодую особу перебросило в другой мир. Мне досталось тело местного отбитого на голову и помешанного на своей работе инквизитора, а вот девочке повезло меньше: её душа оказалась заперта в маленьком тельце ласки – личной зверюшки этого самого палача Ордена Четырёх Лун. Память бывшего владельца тела никуда не делась и была полностью в моём распоряжении, поэтому я знал, что в этот мир нас обоих перед своей смертью выдернула Призывающая, но то, что мы с девчонкой, не издавая ни звука, могли общаться ментально, было феноменом даже для местных. У Крапивы связь была только со мной и только на русском языке. Из местного наречия она знала всего несколько слов, а вслух могла издавать лишь писки и чирикание.