Театр тающих теней. Конец эпохи

Ночью во сне всё смешивается, и уже не девушка, а крейсер выделывает на сцене все эти па, и, вопреки либретто, колет несчастную принцессу веретеном, отчего та не умирает, но засыпает на долгих сто лет.

И так постоянно повторяется каждый раз, когда в Мариинке дают «Лебединое».

Аврора! Опять Аврора!

Теперь все – и муж, и мама, и Набоковы, и близнецы Константиниди, и прочие гости – спорят, надолго ли этот очередной переворот.

– Три недели! – решительно отводит срок большевикам мать.

Муж Дмитрий Дмитриевич, то ли более разумно, то ли более тугодумно, продлевает эту новую революцию аж до следующей весны.

– Зиму, хочешь не хочешь, придется пережидать в Крыму! Не везти же одну новорождённую и двух малолетних девочек через взбаламученную страну обратно в столицу.

И только чудаковатый племянник мужа Саввинька, как за ним водится, ни к месту вклинивается в общий разговор:

– Семьдесят.

В шуме общего спора его не слышат. Все в этом доме давно странного отрока не замечают – сыт, в тепле, книжки читает, бабочек ловит, рисует, что еще надобно?