Аукцион невинности. Двойная ставка

– Нет,– не говорю, а шепчу.

А потом он достает пальцами кубик льда из бокала и ведет им по моим сухим губам вниз, по шее, до груди, продолжая смотреть в глаза. Задевает сосок, я вздрагиваю, хочу отстраниться, но не могу, фиксирует за шею другой рукой, в которой держит бокал.

Холод льда обжигает, кубик льда тает, вода стекает ниже.

– У тебя красивая грудь. Ты знаешь?

Да, может быть, я не стану утверждать. У меня не было совсем молока, когда родилась дочь, ни капли. Может поэтому она и выглядит как у некормящей женщины. Но мне сейчас не нужны его комплименты.

Холод проходит, мужчина продолжает смотреть на меня, снова кидает лед в бокал, выпивает залпом, кроша зубами его остатки, жует. Я слышу, как он крошится, этот противный звук, так, наверное, ломаются кости во всем теле.

– Захар, где ты ее взял?

– Купил.

– Ну, это понятно, мы в борделе.

– Нет, на аукционе купил.

– На хрена?

– Заебал этот жирный армянин, как его? Все время забываю имя, тот, что вино возит цистернами, у него сеть магазинов алкогольных.