Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Всплеск популярности евразийских идей в России вызвал новую волну интереса к Унгерну. Знаковым событием стал выход в 1993 году художественно-документальной книги Леонида Юзефовича «Самодержец пустыни», не свободной от фактических ошибок, но впервые познакомившей широкую публику с более-менее реалистическим и отнюдь не апологетическим портретом Унгерна, основанном прежде всего на материалах его допросов красными и эмигрантских мемуарах. Хотя кое в чем Юзефович своего героя и идеализировал, преувеличивая, в частности, его полководческие качества. Три года спустя Унгерн оказался запечатлен в романе популярного писателя Виктора Пелевина «Чапаев и Пустота». Восходящий к нему герой прозрачно именуется бароном Юнгерном фон Штернбергом (имя пародирует Карла Густава Юнга, отца одного из направлений психоанализа, чьим поклонником Пелевин является). Юнгерн в романе – не враг, а друг Чапаева, такого же блестящего мистика и тонкого знатока восточных религий. Барон у Пелевина «ехал на лошади, в красном халате с золотым крестом на груди, и никого не боялся». Пожалуй, это очень точная характеристика настоящего Унгерна. Юнгерн же в потустороннем мире вместо Азиатской дивизии командует Особым Полком Тибетских Казаков. Он ответственен за тот филиал загробного мира, куда попадают воины. Но воины эти оказываются больше из современных российских братков, которые бы, наверное, чувствовали бы себя среди своих в рядах Азиатской дивизии. Пелевинский барон списан прежде всего с образа Унгерна, созданного польским писателем Фердинандом Оссендовским в книге «Люди, боги, звери». Юнгерн сокрушается: «…К сожалению, сюда попадают не только воины, но и всякая шелупонь, которая много стреляла при жизни. Бандиты, убийцы – удивительная бывает мразь. Вот поэтому и приходится ходить и проверять…