Его дерзкий трофей

Но Гибсон подрезал мне крылья.

По его мнению, я слишком малорослый для атакующего. Может и так, но я быстрее и в десять раз маневреннее. И меня еще не сдержала ни одна защита, если бы он только позволил мне играть, как я хочу.

Сегодня я самовольно ушел в атаку. Не делал такого с первой игры сезона. Не знаю, что на меня нашло. Просто меня все достало, вот что. Плюс, два моих мяча прикрыли наши задницы сегодня. Но этот формалист готов матч слить, лишь бы все сидели на своих места, иначе конец. Анархия, твою мать!

Скорее всего прав он, а не я. Но что-то со мной творится.

– Я все понял, – говорю Гибсону спокойно, что не дает нам с ним никаких гарантий на оставшиеся три игры.

– Сядешь. На. Скамью, – повторяет, свирепея.

– Как скажете, – отвечаю спокойно.

Что тут еще сказать?

Я совершенно точно не сожалею и совершенно точно ничего не обещаю. Мне нужно разобраться в себе. Чем выше у человека интеллектуальный уровень, тем хуже он работает по принуждению.

– Поговорю с Павлом… – угрожает Гибсон вдруг.