Стёжки-дорожки

– Не пори горячку, останься у нас, – пухлая румяная Фира с прилипшими от жары ржавыми кудрями на висках вцепилась в его локоть.

– Да, помянуть надо Ритку! Тоже верно!

– Пошли, пошли родимый, ты –то ведь тоже у нас осиротел! А чужой ребёнок как бородавка. Вот скажи, Марь Петровна. Усыновил ещё. Ты молодой, своих надо, а этот, – Фира махнула рукой в сторону сгрудившихся двухэтажек, будто стайка опят на пригорке. – Этот – отрезанный ломоть. Пару лет и в армию отправишь.

– Три года.

– Чему учишь? Бог детей не дал, вот как кукушка и мыслишь. Эх, – бабка Марья ткнула пальцем в бок дородной дамы. – Лёвушка, не обессудь, поминайте без меня, в огород пойду, жара ж страшная – поливать надо. Ей, на том свете, толку мало от нашенских пустых разговоров. Бывайте.

 Артём вернулся в раскаленный опустевший город. Стены родной кирпичной хрущевки пыхали жаром, будто старый утюг, который забыли выключить. Он быстро юркнул в прохладу подъезда, на ходу скидывая ненавистное черное худи до колен, которое так бесило отчима. Именно поэтому Тема носил эту необъятную размахайку, не снимая. Она провоняла юношеским едким потом. Он поморщился и, влетев в пустую квартиру, сразу бросил верхнюю одежду в стиралку. В ванной комнате разделся догола и уставился на отражение незнакомца в зеркале. Потухший взгляд серо–зеленых глаз с застывшими под ними индейскими пирогами темными кругами, светлый пушок волос на подбородке, тощая шея с выпирающим кадыком, впалая грудь, костлявые ключицы, и безобразно длинные руки. Артём натянуто улыбнулся отражению, и тут глаза его засветились. Острые клыки, отличающиеся белизной от остальных зубов, воткнулись в нижнюю губу. Пирсинг на щеках тут же обозначил ямочки. Парень жеманно закинул назад сиреневую челку и закрутил резинкой волосы. Разгон от «ненавижу себя» до «я – красавчик» шесть секунд. Как у Ауди Q 3. Прыгнул в ванную и включил прохладный душ. Упругие струи смывали кладбищенскую пыль, будто заполняя водой его следы с погоста. Следы мальчика, похоронившего мать. Следы на сердце. Он скрючился пополам и разрыдался, солёная вода все лилась и лилась по выступающим скулам.