Это не лечится. Повесть

– Поднимаем обувь! – командовала проводница.

– Не ходи по помытому! – кричала женщина-нижняя-полка.

– Сволочи! – накручивала мама.

– И не говорите! – сокрушалась соседка.

Аня думала, каким же колоссальным должно оказаться море, чтобы оправдать эту плацкартную шизофрению.

Приехали ночью, а ночь на юге такая, что сколько ни дышишь – все мало. И тепло, и прозрачно, и пахнет цветами, и цветы эти на запах – оранжевые. Аня вдохнула, но не просто воздух, а самое настоящее ощущение. Только чего? Свободы ли? Счастья ли? Неизвестно. Но захотелось задержать в себе это недиагностируемое подольше. Пристроить где-то в легких, в отдельный кармашек, увезти с собой. Не выйдет. У каждого места своя формула кислорода. Там, дома, тяжелые металлы. Тут, на море, летучие эфиры. И одно с другим не сходится. Аня, вся металлическая, скоро окислится в этом чудесном и ароматном, в этом соленом. Поэтому они только на неделю сюда, на короткий срок. Иначе начнутся необратимые изменения и домой уже будет невозможно.

Пансионат «Магадан» встретил уснувшей за стойкой женщиной. Непоправимо загорелой, так что смотреть было жарко, как на кипятильник.