Донская рана

– Знаю, – отвечал водитель.

– Ну, а если чего не поймешь, отвечай «Яволь!», то есть «слушаюсь», не ошибешься. Но вообще-то старайся не разговаривать. Да, и вот еще что. Ты должен иметь немецкое имя. Пускай ты будешь зваться… Скажем, Вернер Фельдман. Это как бы перевод твоей русской фамилии. Ты будешь «полевой человек», или Степняк. Запомнил? Ну-ка, повтори.

Степанчук несколько раз повторил свое немецкое имя, после чего Шубин велел ему ехать дальше.

Через полчаса они въехали в хутор Веселый. Часовые, дежурившие при въезде в хутор, завидев лимузин, взяли «на караул». И когда машина подъехала к дому, где разместился штаб, там у крыльца уже стояли в ожидании сам генерал Келлерман, его начальник штаба и несколько офицеров. Шубин, увидев встречавших, удивился такой проницательности генерала. Он бы меньше удивлялся, если бы знал, что генерал Гот еще накануне обзвонил всех командующих немецких частей в этом районе и предупредил о визите инспектора.

Водитель Фельдман не ударил в грязь лицом: как только машина остановилась, он выскочил, открыл дверцу, через которую должен был выйти пассажир, и согнулся в поклоне. Шубин вышел и направился к крыльцу, даже не оглянувшись на своего водителя. А водитель сел на свое место, и к нему тут же подскочил ординарец генерала. Он разразился потоком слов, в котором водитель с трудом, но все же разобрал слово «налево».