Собрание сочинений в шести томах. Т. 3: Русская поэзия
- По славному русскому царству…
- По гребле неровной и тряской…
- По диким степям Забайкалья…
- По рынку враждующих партий…
- В счастливой Москве на Неглинной…
- В Москве за Калужской заставой…
- В Москве у Коровьего вала…
- В Москве в отдаленном районе…
- В одной новгородской деревне…
- В лесу под зеленым навесом…
- В лесу возле кухни походной…
- В лесу над росистой поляной…
- В лесу на проталой полянке…
- На взморье у самой заставы…
- Над озером тихим и сонным…
- На душных путях отступленья…
- От павших твердынь Порт-Артура…
- У дальней восточной границы…
- У самой границы в секрете… и проч.
(А. К. Толстой, аноним, Пальмин, Некрасов, Лебедев-Кумач, Алмазов, Матусовский, Симонов, Минаев, Твардовский, Маршак, Случевский, Клычков, К. Прутков, Долматовский, Щепкина-Куперник, Тан-Богораз, Исаковский). Ср. пародическую смену пространства на время: «В проклятый период застоя, Прощенья которому нет, Хотела отважная Зоя Придумать хороший сонет…» (З. Эзрохи).
Менее всего откликов вызвала «Тамара», популярная в песенниках, но, из соображений педагогических, непопулярная в школьных хрестоматиях: таковы «Подражание восточным» Мея (1856: «…И вслед за женою поспешно Безумная жертва пошла…») и «Статуя» Случевского, где тема «Тамары» скрещивается с темой лермонтовской же «Русалки». От Случевского, в свою очередь, эта тема переходит в «Сон» Лозина-Лозинского: «…И зная, что я умираю, Что кровь леденеет моя, Я тело наяды ласкаю, Холодное тело ея…» – но тут уже присоединяется дополнительное влияние традиции «сна» (см. п. 36). Более отдаленное сходство (мотив обольщения) – со стихотворениями А. К. Толстого «Где гнутся над омутом лозы…» (1856) и Заболоцкого «Одиссей и сирены» (1957).