Мастер жестокости

– У нас план, съемочный процесс и бюджет! А если вы не в состоянии обеспечить соблюдение этих требований, то всегда найдутся могущие! Между нами, я вас, Мария, по-прежнему в этой роли не вижу. Дайте же мне Арапову! Дайте мне инферно, сияющую молнию, Дзержинского в юбке! Рожденную революцией, черт подери, а не гламурную феечку! Неталантливо!

– А тебе все, что без кожаных трусов и не мужик, неталантливо, – чуть слышно пробормотала врач.

Мария, не сдержавшись, прыснула и тотчас зашипела от боли.

– Тихо-тихо. Только не напрягайся. Давай-ка прямо сейчас в клинику, а если этот, мать его, фей попробует хвост поднять – настучу на него в профсоюз. Совсем опух, людей живьем убивать.

Дома Мария продолжала переживать.

– Наверное, он в чем-то прав, – говорила она мужу, прижимаясь компрессом к дивану и прикрывая глаза. Голова гудела, как котел. – Ну, в самом деле, какой из меня следователь? Зря только вышла из своего амплуа.

– Ты разноплановая актриса и не по своему хотению вышла. Соловьев сказал, что Маша Арапова отличная и другую он в этой роли не видит, – напомнил Лев Иванович, преподнося расстроенной супруге чай и обнимая ее. – А раз мэтр сказал, этому дециметру помалкивать бы в тряпочку.