Волчина позорный

Малович посидел минуты две рядом, потом достал наручники, подтянул на поясницу руки и «браслеты» защёлкнул. Ещё минут через десять мужик оклемался от лобового столкновения с толстой сосной и перевернулся на спину, с удивлением разглядывая человека в милицейской форме.

– Ты Иванов? – спросил Малович тихо.– С «Большевички»?

– Русанов живой? – спросил Иванов с нетвёрдой надеждой. Глаза его были печальны. Губы дрожали. – Я ничего не помню. Бред! Не помню, что его резал. Как в столовой ножик схватил – помню. Побежал в кабинет – тоже помню. И вроде кинулся на эту сволочь. Значит, воткнул ножик?

– Воткнул, – кивнул Александр Павлович. – Теперь надо ехать и разбираться. Если выясним что ты был не в себе, в состоянии аффекта, и имел к Русанову личную неприязнь, то пойдёшь в «четвёрку» на год. Или условно осудят. А если хотел таким образом свои махинации прикрыть, которые Русанову известны, то лет семь корячится тебе. Ну, если заместитель выжил. А если нет, то…

Мля! – Иванов закатил глаза, поднял лицо к небу, кусками проглядывающему сквозь сосновые верхушки. – Он меня, сучара, наказал на крупную сумму подлогом документов. Думаю, разберутся. Лишь бы он, тварь, выжил. Можно вопрос?