Волчина позорный

– Полковник на телефоне тебя ждёт. Не хочешь с начальством говорить, тогда я горжусь! Смелый и по-хорошему наглый у меня мужик. Какой там ещё полковник! Тьфу!

Жена пару раз стукнула Шуру по прохладным трусам и ушла в больницу.

Александр Павлович в полусне пошарил вокруг себя руками, но не наткнулся, ни на подушку, ни на одеяло. Вставать он не хотел настолько, что был бы йогом, которые умели в нужный момент сердце остановить и «дать дуба», то помер бы к чертям собачьим, лишь бы не видеть Лысенко, Тихонова, всё управление «угро» и разных злодеев. Бандитов, убийц, разбойников.

Он хотел жить в лесной избушке за родной Владимировкой. Сам бы собрал её из брёвен, выкопал бы и поставил колодец «журавлик» и возможность мог иметь босиком в прохладе росы неограниченно гулять по лесу, собирать подберёзовики, подосиновики и чувствовать ласковые запахи лесных цветов, берёз, сосен и осин с вишарником, петляющим между их стволами.

Он желал каждый день сидеть в узком промежутке между камышом на белом песчаном бережку озера Коровье в этом же лесочке, ловить маленьких окуньков на удочку с поплавком из гусиного пера и отпускать их обратно. Мечтал Шура побегать наперегонки с зайцем, который хоть и не был мастером спорта как Александр, но скакал шустрее. И каждый весенний, летний и осенний день стал бы Шура Малович приносить жене Зинаиде полевые цветы с многочисленных лужаек. Неохватные руками букеты. Существовать в счастье представлялось ему именно так.