Волчина позорный

– Но этого быть не может, – горячился Тихонов. – Блатные со своими всегда делятся. Кого, когда и как. Для форса бандитского. Это мы с тобой не можем их раскатать. А блатные сами себе сроков не дают и под «вышку» не подводят.

– Давай по домам. Думать будем по отдельности. А завтра вместе. Может, и полковника подключим. Но следакам пацанов не отдадим, пока хоть пару убийц не назовут. А они всех их точно знают. Будем колоть до седьмого пота, – вздохнул Малович.

Был конец дня двенадцатого апреля. В городе не слышно стало гармоней и баянов, как десять лет назад, но пьяных по главной улице и в парке гуляло много. Проспект Ленина, гордо переименованный два года назад из узкой улицы, утыканной сверху города вниз, от вокзала до Тобола, ясенями, тополями, берёзами, соснами и елями да разными видами акации, был с обеих сторон дороги украшен плакатами, фанерной серебристой ракетой, направленной носом в космос. На плакатах написали лозунги, прославляющие страну, завоевавшую космос, и поместили большие фотографии всех космонавтов, летавших до семидесятого года.