Поцелуй меня сейчас

– Да. Вот так живешь себе, живешь, ешь, воду пьешь, солнышко на тебя светит… а потом бах, и вырос на две головы.

Черт, что это за бред? Откуда это вылезло? Правда, Закари, похоже, не так легко было смутить или же он умело притворялся, потому что его улыбка стала только шире. Он откашлялся и протянул мне медведя.

– Вот, это тебе. Я думал… Просто я тебя так давно… Я не знал, что тебе принести. Извини.

Я посмотрел на плюшевого медведя. Только теперь я заметил, что он не новый. Одного уха нет, в нескольких местах заплатки. Зак смущенно откашлялся.

– Это был твой медведь. Я его тебе подарил, когда ты родился. Я хранил его все это время на случай, если ты придешь ко мне. Но теперь он тебе, наверное, уже не нужен?

Последний вопрос он задал так, что я сразу понял: надеется, что я сейчас с энтузиазмом кинусь на этого медведя, но, блин, на кой черт он мне сдался? Я хотел одного – вернуться в Нью-Йорк, и чтобы мой полет в Канаду остался в прошлом как короткий и неудачный эксперимент. Между нами повисла тяжелая тишина. А вместе с тишиной еще и медведь. Неловкость определенно затянулась.