Поцелуй меня сейчас

Лишь когда дверь распахнулась, поток брани на испанском прекратился. Мама подняла на меня глаза, и наши взгляды встретились. Она выглядела усталой, на ней все еще был медицинский халат. Черные волосы падали на лицо. Такие же, как у меня, упрямые черты лица: изогнутые брови и длинный прямой нос. А вот светло-карие глаза достались мне от отца. Мама всегда звала их на испанском «медовый звездный свет» – «miely luz de las estrellas», с задумчивым видом убирая прядь волос с моего лица.

– Сынок [3]! – вскрикнула она и ринулась ко мне мимо ошарашенных копов, притянула меня к себе и крепко обняла.

А я был по меньшей мере на голову выше ее.

– Привет, мам, – буркнул я, вдыхая ее знакомый запах – моющее средство и шалфей, – и крепко прижал ее к себе.

Я знал, что любить маму не круто, но все равно ее любил. Она у меня шумная, взрывная, вечно матерится на испанском. А еще она – моя крепость… По воскресеньям мы делали кесадильи, по четвергам вместе смотрели «Холостяка», а на мой четырнадцатый день рождения она подарила мне пачку презервативов и косяк. Причем сама же его и выкурила, пока вела со мной просветительскую беседу на тему второй части своего подарка. Это был первый и пока что единственный раз, когда я видел, как мама курит, и последний вечер в моей жизни, когда я хотя бы подумать мог о том, чтобы не воспользоваться презервативом. Мама у меня громкая, надежная и, как по мне, просто идеальная. Увидел ее, и у меня сразу отлегло от сердца.