Я закрыл КПСС

После смены – назад к стволу, там – наверх, на-гора. Сдаешь жетон, лампу, аккумулятор, самоспасатель. Душ, одеваешь свое и – в столовую, где бутылкой пива возмещаешь растраченную из организма воду. А потом – либо автобусом в поселок, в общежитие. Либо, если есть повод…

…Женька! – крикнул мне на второй или третий день наставник, татарин Тагир, – на-гора выйдем – домой не ходи. Водка пить будем! Гена в отпуск ходит, всем водка купил.

Действительно, после смены в упомянутых деревцах были расстелены газеты, расставлены бутылки теплой водки и вкусного, но тоже теплого пива «Шахтерское», нарезаны хлеб с колбасой. И понеслось… Пили шахтеры по-некрасовски: «Он до смерти работает, до полусмерти пьет». Сколько же здоровья оставил я в теплой казахской степи!

Заработанные в Караганде деньги позволили слетать в Ташкент, посмотреть город, заново отстроенный после разрушительного землетрясения 1966 года. Потом – в Баку, потом в Степанакерт, к близкому институтскому другу Рафику Арутюняну. Побывали в Нагорном Карабахе, в Шуше, где в начале ХХ века преподавала в женской гимназии моя бабушка Шушаник Хачатуровна Тер-Хачатурян. Потом перебрались в Армению, пешком и на попутках – до Еревана, посмотрели по дороге такие красивые места, как Горис и Сисиан, и даже в подножье Татевского монастыря половили с местными браконьерами рыбу, которую егерь, он же смотритель музея, глушил толом. Под Ехегнадзором видел древний Селимский караван-сарай, где останавливал на ночь свои неспешные караваны в Персию мой прадед Хачатур.