Я закрыл КПСС

В апреле первые зримые трещины поползли по, казалось бы, монолитному фасаду власти: советские войска разогнали антисоветский митинг в Тбилиси. С жертвами (16 человек), сотнями раненых. Горбачёв открестился, и вся ответственность пала на командующего группой войск Игоря Родионова и второго секретаря грузинской компартии Бориса Никольского, с которыми позднее судьба меня свела. Их подвергли остракизму, отправили в отставку, а Москва осталась ни при чем. В апреле же парламент Литвы первым принял декларацию о независимости, положив начало распаду СССР, из восточноевропейских стран выводили советские войска, Горбачёв резко переформатировал Политбюро ЦК КПСС, ослабив роль догматично настроенных ветеранов. В общем, страна закипела.

То ли 29, то ли 30 апреля позвонил Саша Собянин (напомню: он работал в ФИАНе, там же, где и Сахаров):

– Женя, Андрей Дмитриевич просил тебя подойти на встречу московских депутатов, которая будет 2 мая в Доме политпросвета на Цветном бульваре[33].

– Саша, не ошибаешься? Мы ведь и не знакомы с ним.