Я ухожу

Конечно, наступление демонов оказалось сборной солянкой. Во-первых, пешеходы значительно растянулись, потому что сам же Тощий двигался не в пример быстрее остальных. Тем временем с неба крылатые уже стали терзать подростков. Тогда же из тылов, ломая на своем пути постройки частного сектора, выдвинулись дредноуты – самые толстые и неповоротливые из демонов, которых мы оставили в засаде.

Только тогда я и отпустил рвавшегося в бой Крыла, присоединившегося к союзной авиации. Перемахнула через стену Гром-Баба, тут же придав ускорение собственному внушительному телу. На этом наши полномочия в борьбе со снижением подростковой преступности были закончены. Слепой фигачил иглами от ворот, пытаясь попасть хоть в кого-то. Псих стрелял, потому что понимал: теперь от его крика пользы большой не будет. Тем же, собственно, занимался и я.

К чести подростков, они не дрогнули и не обратились в бегство. Напротив, подались вперед. Я видел, как один из дредноутов неожиданно замер, словно его… заморозили. А всему виной посиневший пацан, с риском для собственной жизни коснувшийся демона. На смену ему пришло непонятное гуманоидоподобное существо с длинными то ли плетьми, то ли кнутами вместо рук. Правда, он лишь выглядел странно, а действовал вполне осмысленно. Короткого взмаха хватило, чтобы наш дредноут перестал существовать не только как личность, но и как боевая единица. Плети разрезали его так же легко, как солдатский штык-нож – присланное из дома сало. Был Мятежник – и нет Мятежника. Обидно. А что самое главное, интересно, как они запросто и без всяких нервотрепок разобрались с демоном. Как в магазин за хлебом сходили, словно прежде только этим и занимались.