Бегом от войны

Виктор махнул рукой. Он не хотел будоражить пережитое.

– А ты не маши, рассказывай всё начистоту. Должен же я знать о зяте всю правду. Как же ты растерял семью, сам явился в каком виде, что и сказать стыдно? Ехал за длинным рублём, а привёз полный карман вшей. Я твою одежду сжёг, чтоб и духу её не было.

– Правильно сделал, отец. А пережил я такое, что страшно сказать. И видел я такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

– Ну а всё же? – допытывался Сергей Иванович. – Мы, рабочий народ, правды не боимся. Хуже, когда рисуется всё в розовом свете, а на поверку дела совсем обстоят плоховато.

И тогда Виктор поведал о себе следующее:

– Последнее, что я крикнул вдогонку, когда Александра с дочкой сели в машину: "Я догоню!" Но она, наверное, уже не слыхала. Едва машина с людьми миновала Августовский канал, как налетели немецкие самолёты и повредили мост через него.

Путь из города был отрезан. Дальнейшая эвакуация людей и имущества была почти невозможна. Оставался ещё железнодорожный мост, находившийся в стороне от города, в пяти километрах, через который шла ветка на Гродно. Около моста шёл бой. Небольшой гарнизон, охранявший мост, вместе подошедшим к нему на помощь батальоном пехоты с двумя орудиями и взводом миномётчиков, вели бой с парашютным десантом противника.