Трилогия Мёрдстоуна

Тут его вдруг осенила новая мысль: возможно, если как следует сосредоточиться на чем-то другом, Покет, Морл и вся компания выветрятся из головы. Так что он вынес чай во двор, поставил на столбик у ворот, скрутил сигарету и попытался погрузиться в знакомый, но вечно меняющийся вид.

Курган Овечий нос был все еще очерчен золотом, но Бежевый мямля уже подернулся фиолетово-баклажанной тенью. В долине заблеяла было овца, но тут же и передумала. Запоздалые грачи влачились по вечернему небу, превратившемуся сейчас в подобие синей портьеры с фестонами тюлевых янтарных облаков. Филип глотнул чая, затянулся сладким дымом, а потом осторожно позволил мыслям скользнуть в сторону. Щелк.

Ох, черт, огнельты! Адова пропасть, ну и страхолюдины! Щелк. Ну же, щелк, щелк!

Исчезли. Господи!

На лбу у Филипа проступила испарина. Страх был столь же физиологическим, как и потребность помочиться. Он вернулся в коттедж.

Опорожнив мочевой пузырь примерно наполовину, он вдруг понял.

Вызвав в памяти Минервин фиолетовый эталон романа-фэнтези, он приложил его, как прозрачную пленку с шаблоном, к своему нечаянному видению.